Кто подставил Берга?

Про закрытие буранной больницы я писал трижды: первый, второй, третий.

Намедни на горемычном ГТРК вышел славословящий минздрав и областные власти сюжет по теме. Там и Юрь Александрыч отметился. Кто ему такую справку подсунул, что губернатор опозорился на всю область и выдал запредельную чушь в эфир?

Самый жир в ролике (см. 2 мин. 27 сек.) начинается с глубокомысленной присказки журналистки «В фактах решил разобраться губернатор Юрий Берг»: «Когда-то село Буранное было районным центром. И как в районном центре построили больницу на 60 коек».

Меня матушка — 30 лет проработавшая врачом больницы, которую сейчас ликвидируют — в той самой бывшей районной рожала в сентябре 1968 года. В начале 80-х мои родители выкупили её развалившиеся корпуса, которые явились Бергу не иначе как на спиритическом сеансе, и я своими руками доламывал остатки  избы, в которой меня рожали, чтобы добыть вполне пригодный для дальнейшего использования саман.

Буранный район канул в лету вместе с Чкаловской областью 4 декабря 1957 года.

Уважаемый Юрий Александрович! Довожу до Вашего сведения: Буранная больница в конце 60-х строилась не как районная (район давно тю-тю), а как участковая на несколько сел, по тогдашним нормативам на 60 коек. Беда только, с тех пор нормативы поменялись.

Хотя конечно, определенная логика есть. В 60-е было нормально шестьдесят коек, в 10-е - десять. Да, Юрий Александрович?

Оренбургские казаки во время русско-японской войны

Оренбургские казаки во время русско-японской войны

= = = = Отсюда = = = =

Притчи не во языцах

Однажды к Мастеру Вану пришли трое его детей, и каждый желал странного.

— Отец, — жеманясь и краснея, сказал старший сын — Мне кажется, я люблю мужчин больше, чем женщин. А среди мужчин я больше всех люблю Сунь Ахуя из соседней деревни. Он такой… такой! он как Бьякуи из «Блича»! Я понимаю, ты хотел видеть во мне опору в будущем, продолжателя рода и наследника своего мастерства, но… извини, я хочу иначе. Ничего, если я приведу в дом Сунь Ахуя, и мы будем спать в одной кровати и сидеть у огня, держась за руки?

— Папа, — потупясь, сказал средний сын — Мне кажется, я пацифист и не могу даже смотреть на оружие, мясную пищу и чужие страдания. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне сильного воина, победителя и защитника, который прославится на всю Поднебесную, но… извини, я хочу иначе. Ничего, если ты отмажешь меня от армии, и мы возьмем в дом нашего поросенка, которого мы откармливаем на Праздник Фонарей? Я назову его Пикачу, буду купать в теплой воде, повяжу на шею синий бантик, и мы с Пикачу будем кушать только растительную пищу!

— Папа! — сказала любимая дочь Мастера Вана, Ма Сянь, водя изящной ножкой по глиняному полу — Ты знаешь, я ведь молодая, красивая и умная девушка. Поэтому я хочу самореализоваться и пожить для себя. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне любящую жену, умелую хозяйку и заботливую мать своих многочисленных внуков, но… извини, внуков у тебя не будет. Ничего, если я уеду в город, стану там офисным работником, сделаю карьеру и стану чайлдфри? А по выходным я буду приезжать к тебе в дом престарелых на своем «Матисе» и куплю тебе замечательное кресло-качалку…

Мастер Ван уже открыл было рот, чтобы громко высказать детям все, что он о них думает, но так и не издал ни звука. «А нужно ли? — подумал он вдруг. — Да какое же я имею право решать за своих детей, как им жить, с кем спать, что есть, во что верить? Они же самостоятельные личности! Ну и что, что старшему всего семнадцать? Подумаешь, мне не нравится! Ничего, потерплю, зато дети мои будут счастливы! В конце концов, чем цивилизованнее человек, тем он толерантнее, так неужели я буду вести себя как дикарь?!»

— Хорошо, — устало сказал он, — живите как хотите.

…прошло десять лет. Дети жили как хотели, а Мастера Вана это невыносимо отравляло и мучило.

Он пришел к соседу поделиться своим несчастьем и увидел, что Мастер Чжан сидит в беседке перед садом камней, пьет сливовое вино и курит свою любимую кривую трубочку.

— Как поживаешь, сосед? — спросил Мастер Ван.

— Все ли в порядке? Что детишки?

Мастер Чжан неторопливо отпил из чашки и ответил:

— Старший сын женился на дочери уездного судьи. Они живут душа в душу, сын хорошо зарабатывает, у них в городе большой дом.

Средний сын служит в императорской коннице на южных рубежах Поднебесной. Он начальник «длинной сотни» конников. Враги боятся его, как огня, друзья любят, подчиненные уважают, а начальники ценят.

А дочь — что ж, вон моя красавица-дочь, ее любимый муж и пять моих внуков…

— Невероятно! — вскричал Мастер Ван. — Но разве десять лет назад твои дети, будучи молодыми, горячими и глупыми, не приходили к тебе, желая странного?!

Мастер Чжан степенно кивнул.

— Как же тебе удалось воспитать таких славных детей?!

— Я просто сказал им, что если не перестанут валять дурака, я перебью их лопатой!

= = = = Отсюда = = = =

А вот другой текст.

Когда мне было лет 10 я стала свидетелем ситуации, которую можно назвать глубоко травмирующей. Отец моей подруги схватил ее и прямо при мне начал бить ремнем.

Любя, разумеется. Это было такое наказание. Папа был абсолютно уверен, что поступает правильно, так как ограждал свою дочь от каких-то греховных поступков. Я уже не помню каких.

Искаженное лицо сильного, взрослого мужчины, бьющего даже не женщину, а замершую от ужаса маленькую девочку, до сих пор стоит у меня перед глазами. А я сидела там, вжавшись в угол, и погибала от чувства беспомощности: я не могла остановить это безумие, никак не могла помочь своей подруге и только слушала, как она кричит.

Сейчас этот папа - уже пожилой человек. Угрюмый и насквозь больной. Дочь о нем заботится, но ни о каком доверии и душевном тепле речь не идет. Это просто груз обязанностей, который надо нести. Впрочем, папа этого не замечает: там стопроцентная эмоциональная глухота, и если ему сказали "Папа, все нормально, я все равно тебя люблю", он этому верит.

Есть другой случай: папа неоднократно порол своих детей, у обоих - глубочайшие психологические травмы, не заросшие до сих пор, 30 лет спустя, а когда папу спросили: "Ты вообще о чем думал, когда делал это?", он ответил: "Не было такого!" И даже стал возмущенно доказывать: "Чтоб я - да на своего ребенка руку поднял? Что я - зверь, что ли?"

Дети были в шоке.

Третий случай: одна журналистка, которую я очень люблю и уважаю, то и дело возвращается мыслями к насилию в своей семье и неизменно усмехается: "Уж такой я была несносный ребенок. Со мной по-другому нельзя было!" Классический стокгольмский синдром - когда жертва принимает на себя вину агрессора. Это вообще крайне распространенное явление в Восточной Европе: женщины и дети считают, что это "я довела" или "а как еще учить такого несносного ребенка?"

На волне стокгольмского синдрома отношения могут выровняться. Дети простят родителей, все помирятся, но никто и никогда уже не вычеркнет из их биографии страха и боли, полученных от самых близких людей.

Четвертый случай - из комментариев: "Легкое шлепанье - это не истязание. Это не вредит ребенку". Физически - действительно не вредит. Но это дает четкую установку: насилие - это нормальный способ решения проблемы. Не знаешь, что делать - бей. Не умеешь - хватайся за ремень. Теряешь терпение, выходишь из себя, считаешь, что оплошность маленького человека - это достойный повод для того, чтобы унизить его побоями, - подними руку и ударь. И это нормальные отношения, когда в семье живет палач (тот, кто наказывает болью) и жертва (тот, кто обязан перенести боль в качестве наказания).

Вплоть до середины 20-го века (а во многих странах и до сих пор) ребенок считался собственностью родителя, и никакие права человека на него вовсе не распространялось. Взрослого нельзя ударить - потому что он живой человек. А ребенка бить можно - потому что он вещь. В России до начала 20-го века можно было и убить ребенка -- что постоянно делали в деревнях. Если их 11 штук сидит по лавкам -- одним больше, другим меньше.

Все это как наследственная болезнь - она передается из поколение в поколение. Невежество в педагогике и слепое копирование старых обычаев приводит к тому, что эпидемия семейного насилия все еще продолжается.

Знаете, что определяет наши болевые зоны и комплексы, которые вы проносите через всю жизнь? Сильные стрессы, полученные в возрасте 6-12 лет. А что может быть сильнее стресса, когда человек, от которого ты ждешь защиты и любви, вдруг превращается в чудовище, которое начинает бить тебя ремнем или словами? Все наши психологические проблемы - из детства. Все наши болезни - тоже из детства. А как только психологи начинают копать - почему у современных 30-40-летних людей столько копоти на душе, тут же всплывают жуткие сцены, связанные с насилием в семье -- психическим и физическим.

Когда дело уже сделано, очень трудно признать свою вину. Гораздо легче сказать: "А я все правильно делал. Видите - нормальные дети выросли". Да вы не знаете, на самом деле. Травмированный ребенок далеко не все рассказывает родителям. Вы ведь сами мало что говорите тем, кто мучил вас в детстве.

Надо просто остановить развитие этой порочной спирали. Если не знаете, как -- читайте книги по педагогике и детской психологии: все давно исследовано, найдено и прописано.

Можно ли воспитывать ребенка без насилия? Можно. Папа моей подружки, о котором я писала в начале поста, произвел на меня такое неизгладимое впечатление, что я сказала себе: "У меня такого никогда не будет". Я прощалась с кавалерами немедленно, если они говорили, что для них порка детей - это нормально.

Мой ребенок ни разу не стоял в углу, его никогда не унижали, а когда я рассказывала ему сегодня о том, что некоторых детей бьют ремнем, он просто не понял, о чем идет речь - пришлось долго объяснять.

Всегда ли он нас слушается? Не-а. Он уже в том возрасте, когда хочется во всем идти наперекор. Если речь идет о какой-нибудь ерунде, мы разрешаем ему не слушаться -- это абсолютно необходимое условие для развития силы воли и умения отстаивать свою позицию. Но в серьезных делах сын будет поступать так, как мы ему скажем, - я в этом абсолютно уверена. Просто в его жизни не было ситуации, когда родителям можно было бы не доверять. Мы никогда его не подводили, никогда не давали понять, что от нас может исходить зло.

Родительский авторитет - это как банковский счет. Сколько положишь, столько и возьмешь, да еще с процентами. Если в кризисной ситуации мама с папой дают себе труда разрешить ее грамотно, без насилия, и однозначно в пользу ребенка, то в результате кредит доверия растет, как на дрожжах. И потом с него всю жизнь можно получать дивиденды: ребенок всегда будет спрашивать у тебя совета и всегда будет прислушиваться к твоему мнению.

Разрушить - очень легко. Притвориться, что разбитая, но склеенная ваза выглядит, как новенькая, -- тоже довольно-таки просто. А вот действительно что-то сделать для того, чтобы поднять отношения с детьми на иной уровень, -- это уже трудно.

= = = = Отсюда = = = =

Сторонникам копирайта

Время остановилось. Это я у пациентки Марии Васильевны, она 1917 года рождения, 96 лет будет в марте. Лечим, держу пузырь с капельницей, штатив больно высокий, не подходит, спрашиваю: а жалеете о чём нибудь в жизни? думает несколько минут, и отвечает-"Нет". Потом начинает рассказывать, как в Башкирии работала во время войны педагогом, и работая с молодёжью в драм кружке делала "живые картины", "Пирамиды". Вспомнила, как нашла девочку, которая на башкирском языке пела "широка страна моя родная" И какой это был успех! Какие овации и слёзы.

Нет! Она вспомнила о чём сожалела в жизни! Что не дала сценарий кому то со сложными перестроениями,а просили многие.

= = = = Из записок доктора = = = =